Это нельзя забыть!

№ 25 (12277) от 01 апреля 2020 года

“Голоса Победы”: Тамара Николаевна Прокофьева

Открыть полную версию интервью

Слушать рассказ Тамары Николаевны Прокофьевой очень интересно и в то же время непривычно. Четкая, хорошо поставленная речь выдает в ней учителя и директора школы, подтянутая фигура, светлое лицо и живые, яркие глаза скрывают возраст – ей ни за что не дашь 91 год, а необычная привычка говорить о себе в третьем лице придает ее словам официальности.

– Когда началась война, Тамаре шел 13-й год, – манера ветерана говорить напоминает закадровый текст в документальном фильме. – Ее семья жила в деревне Свобода Гдовского района Псковской области. Всего в деревне было шесть домов. Сразу после начала войны мы все хотели эвакуироваться, чтобы не оказаться в оккупации, но не успели – немцы очень быстро заняли Псковскую область.

Все шесть обозов, куда жители Свободы загрузили свой скарб, вернулись обратно в деревню. И под фашистским гнетом люди прожили долгих три года.

– Эти три года мы жили в постоянном страхе, – рассказывает Тамара Николаевна. – Немецкий штаб расположился всего в полукилометре от нашей деревни. А ведь в нашем краю было очень хорошо развито партизанское движение, партизаны много неприятностей приносили врагу – взрывали мосты, пускали под откос поезда. И немцы на них охотились. А если узнавали, что кто-то помогает партизанам, то загоняли в дом всю семью и поджигали. Мы слышали, что Гитлер давал указание своим солдатам уничтожить как можно больше русских. Вот они и творили, что хотели. Это было ужасно.

Однако в деревне Свобода по счастью не была сожжена ни одна семья.

– Все наши люди были честные, добрые, порядочные, никто даже не помышлял о том, чтобы выдать партизан, которые приходили к нам за помощью или продуктами, – вспоминает ветеран. – Однажды один из них был ранен, дядя Сережа Петров. Он пришел в родную деревню, в доме между досками пола для него сделали такое помещение, где он лежал, выздоравливал. А потом, когда поправился, папочка с братом на повозке отвезли его в лес, к своим. А Тамара по просьбе отца посыпала тропинку, по которой они уехали, табаком, чтобы немцы не могли найти этот след. Дядя Сережа выжил, и после войны нам было так приятно с ним общаться и вспоминать, как его укрывали всей деревней. А ведь в других деревнях бывали и предатели.

Душа девочки болела за погибших. Она тихонько плакала, когда в деревню приходили новости о сожженных заживо в других деревнях, кого уличали в связи с партизанами, когда видела пламя горящих домов.

– Ночью это зарево далеко видать, – говорит Тамара Николаевна. – Наверное, в какой-то мере нам повезло, потому что нашу деревню немцы не воспринимали всерьез. Они не видели опасности в наших шести домах и даже не подозревали нас в помощи партизанам. Партизаны работали скрытно, а наши люди никогда ничем их не выдали, – не без гордости вспоминает ветеран. – Однажды жители нашей деревни даже собрали несколько повозок с продовольствием для блокадного Ленинграда, отправили их партизанам, а те смогли переправить в город.

Свою первую встречу с немецким солдатом Т. Прокофьева помнит отчетливо, в деталях. От страха девочка буквально замерла на месте и молилась о том, чтобы остаться в живых.

– Во время оккупации все занимались своим домашним хозяйством, в каждом доме была скотина, и стада пасли по очереди, – рассказывает Тамара Николаевна. – Подошла очередь нашей семьи. Тамара пошла пастухом. Ну а что? Взрослая уже была, почти 13 лет. Шла за стадом вдоль дороги. И вдруг останавливается немецкая машина, из нее выскакивает немец и бежит в нашу сторону. Боже, какой это страх! Зачем он сюда бежит? Только бы не к Тамаре, только бы живой остаться! А он, оказывается, решил овцу поймать. Немцы считали, что они могут взять у нас все, что им захочется. Что ж ты делаешь? Не твое! Чужое! – ветеран смахивает рукой набежавшие слезы. – Долго он за ней гонялся, схватил все-таки и утащил в машину. А хозяин той овцы вечером Тамаре выволочку устроил, за то, что не уберегла скотину.

Женщина закидывает голову, даже всхлипывает, затем смотрит на руки и тихо-тихо, как будто про себя, говорит:

– Живая осталась… Эти эпизоды нельзя забыть. Это страшно. Очень страшно.

Еще один страшный эпизод до сих пор, как наяву, стоит перед глазами Тамары Николаевны.

– Наш папочка был до войны председателем колхоза. И во время оккупации вроде как главным стал в деревне. И вот однажды пришли немцы, один из них отвел папочку за дома, к бане. Встал там и начал очень громко кричать, со злостью. Как же мы боялись за папочку, ведь немец мог его расстрелять. Он кричал, кричал, поднимал автомат, прицеливался. Но папочка был умным и выдержанным, он не ответил немцу злобой, разговаривал с ним спокойно. И тот ушел. Не добился своего.

Среди прочих эпизодов вспомнила ветеран и такой момент, который удивил ее до глубины души, хоть и была она еще подростком.

– Во время оккупации умерла Тамарина старшая сестра, – вспоминает она. – И мы всей деревней пошли ее хоронить. Шли по дороге, везли гроб на телеге. И тут навстречу немцы на машинах. Как же мы все испугались! Не знали, чего и ждать – расстреляют нас или давить начнут, или что другое придумают. А они вдруг к обочине свернули и остановились, пропускают нас. До сих пор Тамара помнит это и удивляется: с одной стороны война и фашисты, а с другой – вроде как уважение к мертвому человеку. Может, не все немцы нас ненавидели.

Сама Тамара Николаевна, по ее словам, немцев очень боялась, но ненависти к ним не испытывала.

– Однажды что-то злое сказала про фашистов, а мама даже голос на Тамару повысила: не смей желать плохого даже врагу! Сядь рядом с ним и спроси, почему он такой? Что у него случилось? Пусть он объяснит. А потом и сама объясни, что он не прав. Может, он поймет и изменится. Вот с таким пониманием и прожила Тамара всю свою жизнь, никогда никому плохого не желала.

Самым радостным эпизодом среди пережитого горя стало для девочки освобождение Сланцев и их деревушки Свобода.

– Мы увидели, как по нашей дороге идет Красная армия! Наши солдаты! – и без того хорошо поставленная речь ветерана становится громкой и четкой. – Они освободили Сланцы и шли в сторону Гдова. Мы увидели их из окон и бежали им навстречу, плакали. А тут налетели фашистские самолеты и давай стрелять по нам. Все побежали к домам. Одного солдата все же ранило, но не сильно. Это была великая радость – встретить нашу Армию.

Когда закончилась оккупация, жизнь в деревне резко изменилась.

– Нам было очень тяжело физически, но радостно на душе, – поясняет Тамара Николаевна. – Мужчин сразу призвали на фронт. А наш папочка остался в деревне для восстановления сельского хозяйства, животноводства – всю земелюшку-матушку надо было заново обрабатывать, ведь она столько лет пустая стояла, все запущено. Надо было выращивать новые стада, сажать посевы, готовить продовольствие для фронта – работали много и тяжело, в основном женщины и дети. А брат был призван – участвовал в операции по освобождению Пскова. Он пропал без вести, и мы до сих пор не знаем, что именно с ним случилось и где он погиб, – радость смешивалась с горем, навсегда оставаясь в памяти и душах переживших войну.

Одним из эпизодов, радовавших девочку, стали возобновившиеся занятия в школе. Всегда тянувшаяся к новым знаниям, она с нетерпением ждала начала учебного года.

– Освободили нас летом, а осенью Тамара уже пошла в 6 класс. Мы ходили в школу за 5 километров от деревни. Но это была такая радость. В итоге окончила 10 классов, это заслуга тамариных родителей – они смогли содержать ее, пока она училась. Далеко не все семьи могли себе такое позволить. Большинство детей, окончив 7 классов, шли на работу, чтобы помогать семье. А у нас папа много работал в колхозе и еще подрабатывал сапожником.

Отучившись в школе до 1949 года, девушка поступила в институт им. Герцена на учителя математики и физики и уже в 1951 году провела свой первый урок. А дальше ее ждала яркая и насыщенная счастливыми эпизодами жизнь – 50 лет в Сланцевской школе в должностях учителя и директора, замужество, рождение двоих сыновей, четырех внуков и шести правнуков.

– Дети – это самое дорогое в жизни, настоящая радость и надежда на будущее, – говорит ветеран. – А самое страшное – это война. Не дай бог такому повториться. А мы… Мы все вынесли и все выдержали!

Анна ТЮРИНА

Фотогалерея:

Тамара Николаевна Прокофьева. Март 2020 г.

Тамара Николаевна. 1950-е гг.

Тамара Николаевна с мужем и старшим сыном. 1950-е гг.

Тамара с мамой (стоят сзади), папой и старшим сыном.

Начало учебы в институте им. Герцена.

Фото Г. ОЖЕГОВА и из семейного архива Т. Прокофьевой

Рассказать друзьям: